НАЗВАНИЕ ПЕРЕУЛКА: Современное название дано в XVIII веке по местности Гнездники, которая, в свою очередь, получила название по проживавшим здесь гнездникам — мастерам литейного дела. С 1627 года была известна церковь Николая Чудотворца «в Гнездниках» (разрушена в 1930-х годах). В XVI—XVII веках слово гнездо имело несколько значений: птичье гнездо; семья, род; особый вид месторождений полезных ископаемых; углубление, куда что-либо вставляется (в том числе — в ювелирные изделия). Следовательно, слово гнездник могло означать как «рудознатец», так и «ювелир» либо мастер по изготовлению металлических изделий, крепящихся в углублениях (гнездах). Прежние названия — Урусов, или Урусовский переулок; Исленьев, или Илсеньевский переулок — по фамилиям местных домовладельцев.

ДОМ ХОЛОСТЯКОВ: Рассмотрим здание, возле которого было место первой встречи Мастера и Маргариты поподробнее. В 1912 году немецкий инженер-строитель Эрнст-Рихард Карлович Нирнзее, к тому времени уже известный застройщик, выкупил участок в районе Тверской, на котором стояло здание с кабаком и ночлежками, и с легкостью получил разрешение на новое строительство. Уникальность его проекта заключалась в высотности (это здание стало первым небоскребом в Москве) и практичности: к этому времени цена на квартиры в городе стала так высока, что владельцам доходных домов было сложно найти квартиросъемщиков, и многие квартиры в центре пустовали. Нирнзее рассчитал, что выгоднее будет выстроить здание с малогабаритными квартирами (от 28 до 57 кв. м) и сдавать их за небольшую плату. Из-за лаконичной планировки квартир (в большинстве были только ванная, жилая комната и коридор, кухонь не было) здание называли «домом холостяков». На верхнем этаже были спроектированы квартиры побольше — в одной из них собирался жить сам архитектор. Предполагалось, что арендаторами квартир будут в основном служащие окрестных офисов или небольшие семьи. До революции в доме проживало около 700 человек, в том числе обслуживающий персонал — дворники, уборщицы, лифтеры. Архитектор расположил здание буквой П. Его планом была предусмотрена коридорная система сообщения и четыре лифтовые шахты. Внутренний двор получился небольшим, поэтому общественную зону архитектор расположил на крыше. Там он устроил сквер, ресторан и даже велотрек — Нирнзее был страстным велолюбителем. В подвалах дома разместились театральная мастерская и общественная столовая. В 1915 году Нирнзее продал свой небоскреб банкиру Дмитрию Рубинштейну, известному своими денежными аферами и дружбой с Распутиным, а в 1917-м здание было национализировано и переименовано в Четвертый дом Моссовета. Он превратился в дом-коммуну с собственным правлением, которое занималось всеми коммунальными вопросами и просветительскими мероприятиями. В «небоскребе» появились ясли, детский сад; на крыше — смотровая площадка. КРЫША: В сентябре 1915 года в подвале открылся театр миниатюр «Летучая мышь», а в 1916 году на крыше появился ресторан-кафе, который так и назывался — «Крыша». При ресторане работал театр миниатюр с музыкой. Ресторан сохранился и после революции — и был довольно популярным местом. Журнал «Красная нива» поместил у себя объявление: «Крыша московского небоскреба. Гнездниковский п., 10. Единственное летом место отдыха, где в центре города представляется возможность дышать горным воздухом и наслаждаться широким открытым горизонтом — незабываемые виды на всю Москву с птичьего полета. <...> Подъем на лифте с 5 часов вечера беспрерывно. Входная плата на крышу с правом подъема 20 к. Оркестр с 9 часов вечера». Лифт в те годы считался тоже своего рода аттракционом.

РАССКАЗЫ ЖИЛЬЦОВ: Маргарита Васильевна, старожил: «Помню, детьми мы все гонялись и на самокатах, и на велосипедах по коридорам, они очень большие были. Двора у нас не было, поэтому мы называли себя не дворовой ребятней, а крышовой. Конечно, все дни мы проводили именно там. Место было популярное, на нашу крышу приходили многие. Там был кинотеатр, а зимой каток заливали. Еще заходили к нам, чтобы на лифте покататься: тогда ведь далеко не в каждом доме были лифты. Интересно, что у нас одна лифтовая шахта была сделана дополнительно для генерального прокурора А.Я. Вышинского — его лифт доставлял прямо в апартаменты. Сначала он с нами общался, здоровался, а после нашумевших на всю страну процессов стал бояться, замкнулся. Ему сделали собственный лифт, дали собственного лифтера — ее звали тетя Саша. Она чувствовала себя главнее других лифтеров, так и говорила. Из известных людей здесь бывал Маяковский. Говорят, у него на третьем этаже жила любовница. Булгаков здесь встретил свою последнюю жену Елену Шиловскую».

Анна Котомина, квартировладелец: «Раньше владельцами моей квартиры было семейство Александра Наумовича Митты. Вообще, у них была большая еврейская семья, члены которой жили на разных этажах этого дома. Я искала квартиру именно здесь, потому что сам дом Нирнзее мне очень интересен. Вообще, все это напоминает гостиницу. На Новый год у нас было очень весело. Все друг к другу заходили в гости, общались.

В доме квартиры двух типов, меньше моей квартир здесь нет. В моей квартире сохранился дореволюционный интерьер. Кухня, видимо, была организована уже в советское время.

В доме коридорная сквозная система, поэтому из первого подъезда можно попасть во второй. В советское время квартиры расширяли — видно, что часть дверей заколочена. На девятом этаже был выход на крышу, который сейчас закрыт. Крыша была покрыта чугунными плитами, но сейчас там постелили что-то другое, и много человек это покрытие уже не выдержит. А во времена революции на ней юнкера сидели! А еще этот дом, несмотря на то что он один из самых высоких, не пострадал во время бомбежек.

Переулок, на котором стоит дом, — кривой, поэтому у дома есть кривой угол: это видно, если обратить внимание на подоконник в коридоре, но снаружи это совсем незаметно.

В разные годы в доме находились редакции журналов «Литературная учеба», «Советский писатель» и другие, в 1915–16 годах были контора и зимнее ателье кинофирмы, совладельцем которой был режиссер В.Р. Гардин, а еще Рязанов снимал тут свой «Служебный роман».

© Булгаковская.Москва