ВЕРСИЯ №3: Некоторые искатели подвала Мастера убеждены, что Мансуровский переулок, дом 9 — это именно то место, в котором Булгаков поселил своего героя.

УДИВИТЕЛЬНЫЙ РАССКАЗ: Однажды, копаясь в фототеке Музея архитектуры, булгаковед Леонид Паршин как-то разговорился с одним архитектором. "Он с интересом посмотрел мои материалы и вдруг спросил: "А разве вы не знаете, что подвал Мастера был в Мансуровском переулке?" Вопрос этот не особенно удивил меня. Множество людей сообщало мне множество адресов, где "абсолютно точно" находился подвал. "Почему вы так думаете?" - спросил я без особого энтузиазма. "Да это все знают!" Хорошенькое дельце - все знают, кроме меня. "А более серьезные доводы у вас есть?" - "А как же! Там жил друг Булгакова, художник Топленинов. В подвале. Булгаков часто бывал там. Это точно тот самый подвал. Да вы только войдите туда, сразу поймете!" Я вспомнил фотоснимок с Топлениновым, сделанный Н. А. Ушаковой, и каким-то шестым чувством вдруг уловил, что это серьезно. "Адрес?" - "Мансуровский, 9". Через минуту, бросив незаконченную работу, я, превышая скорость и нарушая правила движения, мчался в Мансуровский. Вот он! Долго стучал в ворота и окна. Безуспешно. Дома никого не оказалось. Побегав вокруг дома, я махнул через забор... Это было как во сне. Я попал в другой мир, в другое измерение. Только что была Москва. Громадная, стремительная, шумная, а тут... До неправдоподобия неподвижный, совершенно заросший дворик с замершим заброшенным домом. Особенно поражало, что ни один звук с улицы не доносился сюда. Тишина, неподвижность и тени. Множество теней таращилось на меня отовсюду. Мигом припомнились все таинственные дома, о которых мне довелось когда-либо читать. Я будто попал в колодец, доверху затопленный тайной. Самая большая и густая тень сидела за дверью, ведущей в подвал. "А ведь он был прав, ох как прав..." - бормотал я, продвигаясь к подвалу. Вошел, зажег спичку. Вниз уходило несколько ступенек, где-то рядом журчала вода. Прошло только несколько секунд, а я уже не знал, нахожусь ли я в незнакомом доме или читаю у себя "Мастера и Маргариту". Нет. Так нельзя. Я вышел наружу. Все надо проверять. Мансуровский переулок... Тут где-то жил друг Булгакова Ермолинский. Надо будет ему позвонить, может быть, он что-нибудь слышал об этом доме. "Мансуровский переулок, 9? - спросил Сергей Александрович.- Да это мой адрес! Я десять лет прожил в этом доме!" Через несколько дней я уже сидел в пронзительно скрипящем плетеном кресле в коттедже Сергея Александровича в Переделкино и слушал о Булгакове, Елене Сергеевне, о доме в Мансуровском переулке, жившем некогда искрящейся, веселой и беспокойной жизнью. О том, как по вечерам под листвой окаменевшего теперь сада зажигался огонек импровизированного кафе "Нато Вачнадзе", и стекались на свет его друзья, друзья, друзья... О художнике Топленинове, стучавшем щеткой в потолок подвала, приглашая сидящих наверху Булгакова и Ермолинского на рюмочку чего-нибудь. На фото, сопровождающем статью Б. Мягкова и А. Шамаро, ошибочно сняты окна левой части подвала. Л. Е. Белозерская и Н. А. Ушакова объяснили, что в те годы пользовались только правой калиткой, так что ноги, мелькавшие на дорожке, "ведущей от калитки", могли быть видны только из подвальных окон правой части дома. Я часто заглядывал в "маленькие оконца над самым тротуарчиком, ведущим от калитки", и вспоминал строки романа: "Я открыл оконца и сидел во второй, совсем малюсенькой комнате,- гость стал отмеривать руками,- так… вот диван, а напротив другой диван, а между ними столик, и на нем прекрасная ночная лампа, а к оконцу ближе книги, тут маленький письменный столик, а в первой комнате - громадная комната, четырнадцать метров - книги, книги и печка". Вспоминал и видел две комнаты в подвале: первую - большую, метров четырнадцать, с печкой, и вторую - совсем малюсенькую".